Ох, и ухнет над землей!..
(рассказ о возвращении солдата)
Жарким майским полднем шагает по деревенской улице солдат. На парадной форме значки воинские сияют, в руке чемоданчик дембельский качается, из-под фуражки пот крупными каплями выползает. Весел, доволен солдат: идет широким шагом, улыбается, дружкам, что его окружили да еле за ним поспевают, отвечает что-то, здоровается направо и налево, земляков приветствует.
А уж навстречу мать бежит, размахивая руками, простоволосая, стоит у калитки дома отец, степенно поджидая сына, улыбается в жесткие усы. Молва, знать, до семьи раньше сына добралась. Отдает солдат ближайшему парню чемоданчик, обнимает мать, у которой слезы текут да руки дрожат, слова через комок в горле проталкивает, целует мокрые губы, что в то время исцеловали все его лицо, дальше идут толпою.
И вот подходят к родителю. Солдат выпускает плечо матери, становится напротив отца. Смотрят они друг другу в глаза, правые руки протягивают, а левыми вдруг сгребают широкие спины и сливаются в объятии, щеками прижавшись. А с другого края деревни несется с дикими криками младший братишка, брату на грудь кидается, вертится вьюном среди ног взрослых. Малышка-сестренка, брошенная без присмотра дома, плачет-заливается. Солнце печет, слезы текут, шутки, смех, причитания матери...
Но вот и в доме все. Мать хлопочет, на стол собирает, отец куда-то вышел. Прохладно в комнатах. Сидит солдат, сбросив мундир и фуражку, на стуле, братишка за ногу его уцепился, кругом дружки расположились. Разговор продолжают.
- А что, Митька, бывают смертные случаи? - спрашивает рыжий парнишка в выцветшей рубашке.
- Всякое бывает, - весело отвечает солдат, оттягивая согнутым пальцем узел армейского галстука. - Вот, помню, только привезли нас в учебку - недели две прошло, мы еще в карантине были - сидим однажды в курилке, после ужина, значит, перекуриваем. Кто анекдоты травит, кто письма читает - почту как раз раздали, кто в урну от нечего делать поплевывает. Вдруг слышим - смех громовой в одном кружке. Что такое? А это, значит, парень один письмо от зазнобы своей получил. Пишет она, что замуж выходит и просит его простить ее. А у того волос с гражданки только на миллиметр вылез. Побледнел пацан, на бумажку свою смотрит и не говорит ни слова. А дружки-то тут потешаются, слова разные подкидывают. Парень сидел-сидел да тоже как расхохочется. Ну, вроде, и кончилось на том.
- А что ж дальше-то? - нетерпеливо ерзает рыжий.
- А через неделю приняли мы присягу да вскоре в караул попали. Сидим, значит, в караульном помещении, чай пьем после завтрака, вдруг бухнуло что-то на посту. Начкар в ружье нас поднимает, и бежит одна половина туда. И я в той половине. Прибежали к огневому сооружению - нет никого, тихо все. Дернулись в дверь - закрыта изнутри. Выломали дверь, забрались по лестнице, люк откинули, а там, значит, тот парнишка. Сидит в крови, за автомат держится, испуганными глазами на нас смотрит. Пока опомнились, врачей наших вызвали, глаза уж у него и потухли. По дороге в госпиталь скончался.
- Ну-у, ты!.. - выдыхают разом дружки, головами качают.
- Ну да ладно, дело прошлое, - встряхивается солдат. - А что, Любку мою не видали где?
- А ты не знаешь, что ль? - удивляется рыжий.
- Чего? - удивляется на этот раз солдат.
- Дак она ж замуж вышла, вот только на майские свадьбу сыграли, а дня три он ее увез куда-то. Не писала она тебе, что ль?
Молчит солдат, голову опустил.
А в двери уж соседи вваливаются, поздравляют с прибытием, руки протягивают...
А на воле солнце жарит, ветер разыгрался, тучи майские собираются. Ох, и ухнет над землей!..
1979 г.